ЛЕВ ЛАГОРИО
(1827-1905)
«мастер горных и морских пейзажей,
а еще поздний романтик»
— так говорили о нем современники
Лев Феликсович Лагорио родился в декабре 1827 года в Феодосии, в семье купца, который происходил из аристократического генуэзского рода и исполнял обязанности вице-консула королевства Обеих Сицилий. Мальчик учился в гимназии города Феодосии, брал уроки живописи у И.К. Айвазовского.
В 1843 году таврический губернатор А.И. Казначеев привез подающего большие надежды Лагорио в Петербург и помог поступить в петербургскую Императорскую Академию художеств. Обучение его оплачивал герцог Максимилиан Лейхтенбергский.
Лев Феликсович учился в пейзажном классе у М.Н. Воробьева, брал дополнительные уроки у А.И. Зауервейда, а в последующем – у Б.П. Виллевальде.
Особенно любил молодой художник писать море и морские пейзажи и поэтому отправился в большое плавание на военном фрегате «Грозящий», купил собственную парусную лодку и путешествовал по Финскому заливу.
В 1845 году Лев Феликсович открыл для себя Старую Ладогу и Валаамский монастырь, создал целую серию работ об окрестностях Петербурга. За картину «Вид болота на Лисьем носу» получил Большую золотую медаль, звание классного художника I степени и право на пенсионерскую поездку в Европу.
В этот же период времени художник подружился со столичными живописцами братьями Жемчужниковыми, П.А. Федотовым и А.Е. Бейдеманом. Результатом совместной работы Льва Жемчужникова, Александра Бейдемана и Льва Лагорио стал знаменитый портрет Козьмы Пруткова.
Перед европейским турне, он был отправлен академией на Кавказ «для написания тамошних видов». Кавказ просто поразил и пленил художника. Он вернется в этот край ещё не один раз и будет писать кавказские виды с такой же огромной любовью, с какой всегда писал море.
С 1853 по 1860 годы Лев Феликсович работал за границей.
В итальянских видах проявился тот особый неповторимый почерк Лагорио, которому он будет следовать потом почти всю жизнь. Для него не было второстепенных, ничего не значащих деталей, которые иные художники могли опустить. У Лагорио все выписано точно до мельчайших подробностей — мелкие листочки, каменная кладка, береговые утёсы вплоть до разломов.
Из пенсионерской поездки Лагорио привез более 30 готовых картин. И получил (минуя звание академика) чин профессора Академии.
Профессорское звание открыло для художника двери аристократических салонов Петербурга.
В 1861 году Лев Феликсович в свите великого князя Михаила Николаевича снова отправляется на Кавказ. Два года художник писал кавказские виды и оказался вовлеченным в войну с горцами. За участие в боях получил мечи и орден Св. Анны (орден был получен за виды Кавказа — «Дарьяльское ущелье», «Эльбрус» и «Гут-гора», а мечи – за военные достижения).
С начала семидесятых годов девятнадцатого века художник всё чаще писал Крым. Надо отметить, что во второй половине девятнадцатого века Крым становится Меккой для русских живописцев – Италия далеко и поездка в те края стоит огромных денег, а Крым – рядом. И крымские виды ничем не уступают видам итальянским.
С началом русско-турецкой войны (1877 – 1878 годы) Лев Феликсович стал российским корреспондентом, а свои впечатления от увиденного и пережитого он выразил в батальных полотнах.
После войны художник продолжил писать крымские пейзажи, внезапно увлекся акварелью.
Кстати, картины свои Лев Лагорио писал долго, буквально годами, что совсем не способствовало его финансовому благополучию.
В 1900 году Лев Феликсович Лагорио был избран почетным членом Академии художеств.
В последние пять лет жизни Лагорио больше работал акварелью, нежели маслом: сказывался возраст. Привыкнув однажды к тщательной и долгой работе над картинами, он все реже обращался к «долгому» маслу, предпочитая «быструю» акварель потому, что ему хотелось запечатлеть все новые и новые морские мотивы. Тем неожиданней представляется картина Лагорио «Новый свет» (1903 г.), показанная на XI выставке Общества петербургских художников. Картина явилась одним из последних шедевров Лагорио. Величественные горы, окутанные прозрачной воздушной пеленой и возвышающиеся над штилевой голубизной моря, создают эффект настоящего царства дикой, не покоренной людьми природы и одновременно — уютного дома для человека. Неслучайно генуэзцы называли эту местность «Парадиз» («Рай»).
В 1905 году художника не стало. Его прах захоронен в Петербурге на Новодевичьем кладбище.
